Китайская инициатива «Один пояс – один путь» в России

Основное внимание Китая к возможностям инвестирования в Россию в рамках глобальной инициативы «Один пояс – один путь» в области инвестиций и инфраструктуры за рубежом началось в 2018 году, когда Министерство коммерции КНР опубликовало «Программу развития российско-китайского сотрудничества в торгово-экономической и инвестиционной сферах на Дальнем Востоке Российской Федерации на 2018-2024 годы».

Это программный политический документ, определяющий сотрудничество между двумя сторонами, также являющийся руководством для китайских предприятий по инвестированию в Дальний Восток. Документ состоит из семи разделов и обобщает преимущества сотрудничества для китайских инвесторов с Дальневосточным регионом России в области географического положения, энергетических и минеральных ресурсов, сельского, лесного и водного хозяйства, транспорта, авиации и судостроения.

В нем также предлагаются семь приоритетных направлений, включая сферы природного газа и нефтехимической промышленности, твердых полезных ископаемых, транспорта и логистики, аквакультуры, сельского и лесного хозяйства. План подробно описывает китайско-российские стратегические проекты сотрудничества, инфраструктурные проекты, а также всесторонне объясняет механизм развития экономического и торгового сотрудничества на Дальнем Востоке.

Первоначальная реакция Москвы была невнятной до 2022 года и начала конфликта на Украине. До этого момента Москва ориентировалась в своей торговле и инвестициях в основном на Западную Европу. Затем Россия потеряла свои основные экспортные рынки в Европе, а также большинство ключевых поставщиков технологий и сырья для промышленности, в том числе для ключевых военных производителей в Сибири и на Дальнем Востоке. Кремль понял, что без помощи Китая у него нет надежды переоснастить и расширить свою промышленную базу для поддержки боеспособности в зоне конфликта на Украине, что склонило президента России Владимира Путина к более серьезным уступкам Китаю.

Его государственный визит в Пекин и северо-восточную провинцию Хэйлунцзян в мае 2024 года включал неоднократное выражение одобрения расширенной роли Китая в развитии Дальнего Востока. В том же месяце назначение экономиста Андрея Белоусова новым министром обороны России продемонстрировало новое понимание российским президентом того, что развитие России может быть обеспечено только за счет приоритета экономической и промышленной политики. По правде говоря, Путин осознал это за несколько лет до этого, но Украина придала этому импульс.

В Пекине этот сдвиг в подходе России восприняли как возможность. Благодаря значительному сокращению объема американских казначейских облигаций у Китая появилось много средств для инвестиций. С одной стороны, Пекин стремится использовать богатые ресурсы российского Дальнего Востока, в основном минеральные, чтобы обеспечить надежную цепочку поставок для отечественных производителей, свободную от влияния Запада. С другой стороны, Китай может продать российской промышленности большое количество высокотехнологичного оборудования и технологий, укрепив оборонный сектор страны и, возможно, получив взамен полезные военные ноу-хау. Это особенно актуально для Дальнего Востока, где сосредоточено большое количество оборонных предприятий, нуждающихся в инвестициях.

Китайские инвестиционные интересы сосредоточены на двух ключевых направлениях. Один из них – слияние рек Амур (Хэйлунцзян) и Уссури, где расположены остров Большой Уссурийский (Хэйсяцзы) и российский город Хабаровск (с населением 620 000 человек). Другой – вблизи устья реки Туманной (Тумэнь), недалеко от российского порта Владивосток (население 600 000 человек), рядом с китайской границей. В этих стратегически важных местах Россия использует финансовые ресурсы и производственную смекалку Китая для строительства двух гигантских особых экономических зон.

Майский визит Путина в Китай закрепил участие Китая в развитии Дальнего Востока, хотя движения в этом направлении начались еще в середине 2023 года. В то время российские СМИ сообщали, что Китай и Россия согласовали некоторые элементы в ходе встречи Путина и Си в марте 2023 года, включая планы по прямому инвестированию более $160 млрд в 79 крупных проектов в России. Эти инвестиции будут направлены на развитие критически важной инфраструктуры, информационных технологий, энергетики, горнодобывающей промышленности и других секторов. Некоторые из них остаются незамеченными, например, реконструкция речных портов России вдоль границы с Китаем, обеспечивающая доступ к морским портам ниже по течению. Также расширяется прямое железнодорожное сообщение между Сибирью и Северным Китаем.

ИТ- и инфраструктурные компоненты этих проектов были тесно связаны с оборонным производством, которое Россия теперь позиционирует как основной драйвер нынешнего экономического роста. Эти сектора, ранее не доступные для иностранных инвесторов из-за соображений безопасности, теперь открыты для китайских партнеров. К концу 2023 года число инвестиционных проектов с участием китайского капитала на Дальнем Востоке России достигнет 49, а общий объем инвестиций составит почти $9 млрд. Это все еще относительно небольшая часть от запланированных $160 млрд, что говорит о том, что 2024 год и последующие будут годами, когда Китай сможет реализовать свои инвестиционные цели в рамках, вероятно, десятилетней стратегии развития и инвестиций.

При этом не стоит игнорировать некоторые переговорные процессы между двумя сторонами Китай отложил строительство гигантского газопровода «Сила Сибири – 2» на 50 млрд кубометров в год, которые, как надеялся Путин, заменят почти половину объема природного газа, который он продавал в Европу. Сейчас Китай обладает достаточными запасами природного газа, отчасти благодаря растущему импорту СПГ, в том числе из российского Сахалинского трубопровода. Что еще более важно, Пекин не хочет слишком зависеть от российского газа. Отчасти он избегает этого, развивая поставки газа с других рынков, таких как Туркменистан, Иран и Казахстан, и одновременно ведя переговоры о снижении предполагаемой цены на российский газ. В настоящее время, несмотря на заявления обеих сторон о том, что «Сила Сибири – 2» в конечном итоге будет запущена в эксплуатацию, стороны расходятся в оценках.

В отсутствие уверенности в значительном росте продаж газа в Китай основной задачей России для увеличения доходов является привлечение китайских инвестиций в промышленность, а также в минеральные, пищевые и лесные ресурсы на Дальнем Востоке. С этим президент Си может согласиться. В качестве примера можно привести закупки Китаем обогащенного урана и других радиоактивных элементов, изотопов и соединений на общую сумму $233 млн в мае 2024 года. Инвестиции в российскую инфраструктуру и сохранение акционерного капитала также обеспечивают будущий доход от денежных потоков для китайских государственных компаний.

Когда Вашингтон пригрозил наложить вторичные санкции на иностранные банки, поддерживающие операции, связанные с закупками Россией продукции двойного назначения, рост двусторонней торговли был задержан. Чтобы защитить себя, Китай внезапно прекратил банковские платежи в Россию, что привело к резкому первоначальному падению объемов торговли в марте-апреле этого года. Однако к моменту визита президента Путина в Пекин в мае 2024 года стороны нашли относительно простой обходной путь. Китайские власти разрешили некоторым местным банкам на северо-востоке Китая возобновить платежные переводы с Россией, что позволило возобновить торговые и инвестиционные потоки, особенно в российские тихоокеанские регионы. Несмотря на недвусмысленные предупреждения G7, Пекину не о чем беспокоиться, поскольку у этих кредиторов очень низкий уровень международного риска и они не понесут значительных потерь от санкций. Тем не менее, Россия осознает, что не сможет обойти повышенные транзакционные издержки, независимо от альтернативных решений.

Еще одним приоритетом для Пекина является обеспечение прямого выхода к морю для северо-восточных промышленных провинций Хэйлунцзян и Цзилинь, которые отделены от Японского моря 15-километровым участком реки Туманной (Тумэнь). Открытие этого водного пути для глубоководных судов могло бы иметь важные стратегические последствия для Пекина, включая установление прямого китайского присутствия в Японском море впервые за более чем столетие. Однако это именно то, чего не хотят видеть ни Япония, ни Соединенные Штаты.

Одним из препятствий для судоходства является мост дружбы между Северной Кореей и Россией – железная дорога, построенная через реку Тумэнь в 1959 году, низкий пролет которой мешает проходу крупных судов. В связи с этим в последнем двустороннем заявлении по случаю 75-й годовщины восстановления дипломатических отношений между Пекином и Москвой прямо говорится, что «обе стороны будут вести конструктивный диалог с Корейской Народно-Демократической Республикой по вопросу плавания китайских судов через нижнее течение реки Тумэнь». Только трехстороннее соглашение между Россией, Китаем и КНДР позволит провести масштабные работы по углублению дна, построить высокопролетный мост и возвести портовые сооружения, которые позволят осуществлять коммерческое судоходство по этому водному пути. Переговоры уже ведутся, но они могут оказаться не очень удобными, так как Пхеньян захочет получить максимальную выгоду.

Растущее число и эффективность пунктов пересечения границы и процедур таможенного оформления ускоряют доставку сырья, необходимого для растущей производительности России, в том числе для товаров, которые не производятся в России, что выгодно для ее торговых партнеров по Евразийскому экономическому союзу и СНГ. В настоящее время в провинции Хэйлунцзян действуют 19 пунктов пересечения границы, и они систематически переводятся в цифровой формат. Россия наконец-то создает логистическую инфраструктуру, необходимую ее обрабатывающей промышленности, чтобы стать конкурентоспособной на региональном уровне, причем главной целью является Азия. Китайская многомиллиардная инициатива «Один пояс – один путь», рассчитанная на десять лет, в значительной степени помогает Москве достичь этой цели и закрепить поворот России от Европы к азиатской экономике и ориентироваться на влияние Азии. В будущем российские экономические аналитики должны будут обладать азиатским, а не западным опытом.